Я влюбляюсь в людей еще сильнее, когда они приручают моих внутренних демонов.

Сегодня снился страшный сон. Как будто я лежу в бабушкином саду ночью и знаю, что где-то вокруг бродит оборотень. В какой-то момент я начинаю чувствовать, что он где-то рядом. Я хочу позвать свою собаку, но у меня нет голоса. Кое-как, превозмогая себя, мне удаётся выдавить какие-то звуки. Из кустов малины я вижу, что ко мне выбегает маленькая собачка - такса. ‘Как ей справиться с оборотнем?’, - думаю я. Тогда я зову охотника? Когда я его вижу, то понимаю, что это скорее старый охранник. Я предлагаю всем укрыться в доме. Такса забегает первой. Мы закрываем дверь. Она оказывается тяжёлой и ее сложно двигать. Замка нет. Сторож с оружием становится в центре прихожей и направляет дуло на дверь. И в этот момент через окна я вижу его - оборотня. И понимаю, что пули его не возьмут. Ужас пробирает меня. Я говорю что-то вроде ‘только не промажьте’ и ухожу в комнату, в которой жила каждое лето. Почему-то решаю, что пока оборотень будет занят охранником, я успею вылезти в окно и добежать до соседнего дома. И когда я приближаюсь к окну, сон прерывается.

отчаяние как главный источник энергии для жизни

***

0 из 10
рекомендую

И пусть все в этой жизни идет наперекор тому, как хочу я, солнечные лучи и озорной ветер в кронах воскресным началом вечера продолжают дарить ощущение покоя, словно обещая нечто удивительное и приятное. Время от времени я ловлю эти моменты, как ловят переливчатых бабочек. И каждый раз они не думают тускнеть - теплые желтые лучи, сизо-зеленые листья осин, приглушенный щебет птиц и детей, и накатывающий волнами шум ветра - ласковый и манящий. Из года в год он всё тот же. Наверное, единственная константа в канители дней и лет

Мир больше отбирает, чем даёт. И все, что нам остаётся - любить друг друга. Это единственное, что делает все планы, которые никогда не осуществятся, не напрасными. Любить своих родных, близких, друзей здесь и сейчас.

Я скучаю по тому взгляду, которым я могла два-три года назад смотреть на мир.

Тогда я была убеждена, что возможно всё, и стремилась к определённым вещам. Само по себе это стремление украшало жизнь, пусть и не всё получалось осуществить, как в истории с Питером.

А потом мне открылась правда, серая, как утреннее небо в декабре. На самом деле мне всё равно. Вообще. Единственное, чего я хотела на самом деле, это мозготраха с какими-то неуравновешенными людьми. Он выматывает, но на время упраздняет скуку. Я получала то, чего хотела на самом деле.

Потом мне наскучил и пресловутый мозготрах. Гипы сменились приступами ступорозной тревоги — это начало происходить примерно год назад.

Вообще, мне кажется, в глубине души я гораздо более нарушенный человек, чем кажусь. Просто годы жизни «под прикрытием» научили играть по Станиславскому. Теперь приходится учиться играть уже по Брехту, не вживаясь, а представляя. Это не очень хорошо выходит, потому что… см. выше.

Мне до отключки тревожно в те моменты, когда я подхожу слишком близко к риску показать другим людям, НАСКОЛЬКО ЖЕ МНЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ПОООООХЕР.

Это моя самая стыдная тайна. Остальное, даже фанфикшен и псевдобогемный образ жизни, — и не тайна вовсе. К примеру, то, что я биромантик (вернее, аромантик — даже мои влюбленности все были с отчётливым привкусом личностного дефекта — но болявые платонические краши были в очень разных людей). И так далее.

Но вот проявить своё настоящее лицо… увольте.

Вообще, мы с Мастером досадно похожи. Она, за своим фасадом великого гуманиста, — жестокий человек, которому тоже очень часто всё равно. И я. Для подлинной жестокости я слишком ленива, для громождения фасадов слишком осознанна, но суть-то одна и та же. Почему-то сейчас не верится, что рядом с этим человеком меня держит лишь абъюз. Нет, за этим стоит какое-то очень глубокое и яркое в своей безупречной серости содержание.

Если она такая, то это будто бы даёт и мне право тоже быть такой. Нарушенной, на костылях компенсаторных механизмов. Чёрствой внутри. Демонстративной.

Даже в холодной квартире продолжается жизнь.

(Есть ещё гипотеза, что личностный дефект не был со мной всю жизнь, а является следствием какой-то болезни, о которой я не знаю пока ничего. Тогда возникает вопрос, насколько достоверны мои воспоминания о себе, в которых мне, вот сюрприз-то, глубоко похер, и я разыгрываю драмы, чтобы казаться человеком, и иногда сама увлекаюсь ими — но это, меж тем, лишь драмы. Однако нет, моя память мне не врёт. Ей незачем: даже в таком виде я себя не отвергаю. Психопаты тоже имеют право быть. И терпентин на что-нибудь полезен ©)

Важно говорить людям приятные вещи. Особенно любимым людям.
Даже если я подумала «как же ему хорошо во всём чёрном, и как же классно, что он мой», когда Л. скинул мне своё сегодняшнее фото, первым делом я посмеялась с того, как забавно он сжал кулачок с пакетиком со слойками. Дурацкая мелочь, но, кажется, мне нужно быть более нежной к чувствам близких мне людей.

Голос, пропитанный болью.

Я на автомате перебирала баночки твердых духов. Пришла я, конечно, не за этим, но отказать себе в этом ритуале не смогла. Жасмин, какие-то травы, что-то очень сладкое…

А потом случилось нечто, что заставило сердце сделать кульбит, стукнуться о ребра и жалобно заскулить где-то в глубине моей жалкой душонки.

Это твой запах.

Я искала его. Его отголоски будто наполнили Москву, заставляя меня мучиться прохладной весной, душным летом. Ловить его в метро, несколько раз на пересечении Неглинной и Рахмановского. Казалось, я слышала его, перебирая свои свитера.

И вот он. Этот запах. Не в воспоминаниях, а у меня в руках.

Знаешь, что самое ироничное во всей этой истории?
Он назван моим именем.

Проснулась с мыслью о том, что никто ничего мне просто так не даст.
Ни высокооплачиваемую работу, ни гармоничные отношения, нихрена.
Нужно проявлять себя, развивать и искать, добиваться самой.

По пути взрастить чувство, что мне можно и я всего достойна чтобы быстрее миновать места, в которых у меня будут высасывать энергию.

_

А в общем-то, я это и так знаю. И умею вкладываться.
Я боюсь вложиться не туда.